В наше время СМИ, в первую очередь, телевидение фактически формируют взгляды населения по тем или иным вопросам. Однако в отношении СПИДа это влияние зачастую оказывается скорее негативным, так как отражает сложившиеся в обществе мифы. Поэтому особенно важно, когда те или иные популярные передачи и программы участвуют в специальных проектах по информированию о ВИЧ/СПИДе, тем более, если речь идет о такой чувствительной и табуированной теме, как человеческая сексуальность. В своем интервью газете «Коммерсантъ» ведущая ток-шоу «Секс с Анфисой Чеховой» рассказывает о своей работе, особенностях съемок на «эту» тему и опыте освещения вопросов ВИЧ.
— О такой ли программе вы грезили, Анфиса?
— Еще несколько лет назад я даже не подозревала, что буду вести подобный проект. Занималась «Шоубизнесом» на «Муз-ТВ», но когда программу закрыли, генпродюсер ТНТ предложил делать программу о сексе.
— Вы удивились?
— На ТВ-6 я уже вела программу «Дрема» с сексуальным уклоном. И на «Муз-ТВ» был проект «На ночь глядя», который я вела, лежа на диване.
— Почему этот проект готовили к эфиру почти два года?
— Начинать новое дело всегда сложно. Ведь «Секс с Анфисой Чеховой» не лицензионный проект. Хотя уже существуют шоу Жан-Поля Готье с сюжетами о сексе и английская программа «Правила секса». С ними можно провести параллели, но к этой форме мы пришли сами.
— Программа выходит уже год. Вам пытались навязать цензуру?
— В моих подводках усматривали пропаганду порнографии… Вы, наверное, знаете, что нам приходится теперь закрывать мужские и женские половые органы, хотя лично я бы этого не делала. Я за большую откровенность.
— Тем не менее есть какие-то табу?
— Все, что связано с насилием. Мы никогда не расскажем о зоофилии, некрофилии и педофилии. Потому что это насилие — по отношению к животному, трупу или ребенку, как говорится, «за конфетку». У садомазохистов есть такой лозунг: «Добровольно. Безопасно. Разумно». Он подходит и к темам нашей программы.
— А на какие темы снимать не получается?
— Мы бы очень хотели сейчас сделать репортаж про гарем, всячески стараемся… У мусульман есть свои обычаи, но они не хотят говорить об этом в программе, в которой присутствует слово «секс». Когда делали программу про инцест, тоже было много сложностей: еле-еле нашли героя. Очень много отказов было связано с темой показа больных ВИЧ-инфекцией.
— Недавно видела у вас сюжет о парне, от которого жене передался ВИЧ…
— Да, этот герой из Красноярска.
— Герой или актер?
— Мы сотрудничаем с компанией «Трансатлантические партнеры», которая занимается освещением темы СПИДа, они и предоставляют нам реальных людей. Ведь на больных ВИЧ-инфекцией сейчас такие гонения, хуже, чем на геев. Но они же не прокаженные! Об этом мы и говорим. А герои у нас все реальные.
— Но с ними ведь сложнее работать.
— Больше всего проблем возникает с нашими звездами замечательными. Маша Малиновская нас долго динамила, а Диана Гурцкая сначала согласилась сниматься, а потом отказалась. У них у всех семь пятниц на неделе. Они почему-то думают: раз они творческие личности, то могут подводить людей и вести себя безответственно.
— По каким причинам отказывают обычные люди?
— Однажды мы делали эксперимент «Врут ли гадалки?» И трех гадалок снимали скрытой камерой, так вот одна из них увидела себя в анонсе, прибежала к нам и грозилась выпрыгнуть из окна, если мы не вырежем ее из сюжета. Мы имеем право показать результаты нашего эксперимента, но коллеги на меня надавили, пришлось закрыть ее лицо. Однажды снимали эксперимент «Согласятся ли девушки лечь под режиссера?» Когда мы рассекретились, одна из участниц пришла с мамой и тут же «вспомнила», что ей меньше 18 лет. Пришлось сцены с ее участием убрать.
— Деньги героям платите?
— Да, если история интересная, а человек сопротивляется участвовать. Нас часто обвиняют в том, что наших героев можно встретить в других программах. Мы действительно пользуемся общей базой, но у нас, в отличие от других ток-шоу, люди рассказывают только правду.
— Как вы это определяете?
— Мы требуем подтверждений. Если кто-то говорит, что у него член 26 см, то пусть покажет.
— Почему, по-вашему, о птичьем гриппе, от которого за несколько лет умерло меньше сотни людей, сейчас говорят больше, чем о СПИДе, от которого ежемесячно умирают тысячи?
— Потому что птичий грипп для всех в новинку. О СПИДе раньше тоже много говорили. Но для нас эта тема до сих пор остается актуальной, мы постоянно говорим о безопасном сексе, о методах контрацепции. Скоро организуем акцию, чтобы каждый желающий мог анонимно сдать анализы на ВИЧ-инфекцию, а первой сделаю это я. Когда потеплеет, будем на улицах презервативы раздавать… Я вообще в последнее время увлеклась благотворительностью, очень хочу помогать людям. Собираюсь удочерить ребенка из Камбоджи.
— Русского было бы легче…
— Вы ошибаетесь, в России усыновить ребенка гораздо сложнее, тем более жизнь детей в Камбодже намного труднее. О предохранении там ничего не знают, в семьях по 15-20 детей, поэтому, когда кто-то из них умирает с голоду, иногда мать этого даже «не замечает». Зачем беременеть, ходить с брюхом, если можно сразу взять ребенка и подарить ему ту же любовь? Чем он отличается от родного?
— Можете представить, что когда-нибудь забудете о работе и станете домохозяйкой?
— Я ни от чего не зарекаюсь, но… вряд ли. Если мужчине нужна женщина, которая его будет встречать каждый день с борщом и в пеньюаре, то это не я.